За то, что появился на свет, за большую, крепкую семью, за испытания, которые прошел достойно, за верную жену, за детей и внуков, за людей хороших, что встретились на жизненном пути, за долгую счастливую жизнь…

Судьба в начале пути вела его тропами страшной войны. Сколько видел смертей, сам несколько раз был от нее на волоске, но выжил! За что Зиганша Мухаметшин вдвойне благодарен своей судьбе. Спустя почти семьдесят лет ветеран помнит чуть ли не каждый день кровопролитных боев, где, когда воевал, какие города, населенные пункты освобождал, какое у него было оружие, точные даты ранений. После каждого из них возвращался на передовую, если не считать последнее, пятое ранение.

…Мобилизовали Зиганшу в сентябре 1941 года. К этому времени отец уже служил в трудовой армии, брат Газим воевал на фронте. Из Миякинского района, откуда он родом, в тот день отправили на войну 90 ребят. Узнав, что некоторые хорошо катаются на лыжах, приписали их в часть, где формировались лыжные батальоны, и обучали финской тактике ведения боя. Таким образом, в первую военную зиму будущий гвардеец служил в лыжном батальоне.

– Таких трудностей, как в первый месяц пребывания на фронте, я больше не испытывал. Все было трудно: идти, не зная конца пути, нести тяжелую ношу – ружье, гранаты, провизию. В те дни узнал, что значит сон на ходу, – вспоминает ветеран. – Узнал, как обогревает снег, защищая от морозов и вьюг, потому что ночевали в снегу, точнее, не ночевали, а отдыхали, потому что ночью, как правило, шли. Выроешь снег, положишь сучьев, растянешь плащпалатку и ложишься один к одному. Потом дело стало хуже: уже не было сил разрывать снег. Спать приходилось прямо на ветру. Костры жечь нельзя — маскировка. Ночевать под крышей, в сараях было верхом блаженства…

Для лыжников, начинающих свою боевую биографию, первое испытание было особенно тяжелым. – Бой у меня был, когда двигались в Смоленском направлении. Как только прибыли на место назначения, нас построили и выбрали шесть человек, в том числе моего односельчанина. Я вызвался сам, сказал, если умрем, то вместе, ведь на войне самое страшное – потерять друга. Нас, семерых лыжников, отправили разведывать немецкий аэродром. Долго шли по лощине, подошли к аэродрому и видим: один за другим фашистские истребители поднимаются в небо. Тут вдруг началась стрельба: оказывается, фашисты нас заметили и открыли огонь. Мы, как было приказано, в ответ не стреляем, только наготове держим гранаты. Через какое-то время с другой стороны тоже начали стрелять. Это уже наши, и оказались мы меж двух огней. Затаились и сидим под деревьями. Нас немцы искали с истребителей, но не увидели – мы все в маскировочных белых халатах. К тому же в тот день был сильный буран, в лесу снега по пояс. Нас осенило: если и пойдем, наши следы задует ветром. Решили возвращаться по прежнему маршруту. Я говорю: «А вдруг там засада?» Так и оказалось, мы попали в засаду, но смогли уйти. Тогда у меня было ружье со штыком. А идем на расстоянии 2-3 метров друг от друга. Пока шли, едва не попал штыком в своего товарища. Оказывается, его ранило, и он не мог идти… На заре мы вышли к своим. Встретил нас старшина, прибежал политрук, чуть не плачет. Они думали, что мы все погибли. Вот так еле остался жив еще в первой вылазке, – продолжает вспоминать Зиганша Харисович. – 19 февраля 1942 года меня ранили. Пуля попала в ладонь, когда держал лыжную палку. Это было его первое ранение. После госпиталя воевал на Можайском шоссе, затем служил связистом под Ленинградом. Как известно, связисты на фронте долго не жили, потому что тянули телефонные провода там, где шли бои, в любое время суток, особенно в темное, чтобы враг не видел.

– В одном из боев за два дня погибли четыре связиста, остались только мы вдвоем, – пока рассказывает, временами останавливается, видимо, перед слезящимися глазами проходят события тех дней. – Я опять был на волоске от смерти. Все-таки, есть она, судьба, хранившая меня. Однажды, как обычно, разматываем и тянем провод. Вдруг в трех-четырех метрах от меня упал снаряд и начал крутиться. И ведь не разорвался! Значит, думаю, жизнь моя еще не закончена!

В другой раз со смертью с глазу на глаз Зиганша Харисович встретился зимой 1944 года. Пока лечили раны в госпитале в Ленинграде, 12 человек, уже ходячих, отправили в лес заготавливать дрова. Там он и остался под распиленным деревом. Главное, других предупредил, чтобы отошли, а сам не успел. До сих пор в лопатке чувствует боль.

После госпиталя Зиганша две недели служил в комендантском отряде в освобожденном от блокады городе. Дежурили взводом, город охраняли. И там представился случай сфотографироваться. Это единственная фотография, которая сохранилась с военных лет. Правда, привез ее домой уже окровавленной в бою.

Бывший гвардеец с интересом рассказывает о том, как впервые в своей жизни увидел салют. Это было, когда переходили границу Эстонии через Нарву – Ленинград дал войскам салют. Когда воевал в составе Прибалтийского фронта, был представлен к награде и получил медаль «За отвагу». У ветерана есть орден Отечественной войны I степени, медаль «За оборону Ленинграда» и другие награды, что без лишних слов говорит о его отваге и бесстрашии на полях войны. Поздравительные открытки с юбилейными датами сражений получает от имени 54 армии Ленинградского, Волховского, III Прибалтийского фронтов. Раньше встречались с однополчанами, но, к сожалению, с каждым годом они от нас уходят, оставляя за собой только память.

Память Зиганши Харисовича хранит воспоминания и о детских годах, когда играли с мальчишками из соседней деревни Уршакбаш-Карамалы, родины Героя Советского Союза Миннигали Губайдуллина, повторившего подвиг Александра Матросова.

– Мы с Миннигали – одногодки, он родился в марте, я – в мае 1921 года. Вместе с ним ехать в Баку работать на нефтяные промыслы собирался и я, но меня не взяли. Миннигали оттуда ушел на фронт, к сожалению, не вернулся, – вспоминает он.

…12 июля 1944 года Зиганша Мухаметшин был тяжело ранен в пятый раз: пуля прошла навылет сквозь тазовую кость. Война для него завершилась: он не смог больше вернуться на фронт. Но город Владимир – знаковый в его судьбе, не только город, но и часть, где начинал воевать и лечился после последнего ранения, – вновь напомнил о себе год назад. Внук Руслан служит именно в этой части! Он командир взвода. Дед ждет – не дождется его возвращения: хочет расспросить внука о службе, о Владимире. Зиганша Мухаметшин вернулся домой в декабре 1944 года. К счастью, вернулись живыми и отец, и брат.

Фронтовая закалка, выносливость, терпение помогали Зиганше в мирной жизни, хотя ранения никогда не давали о себе забывать. Всегда был честен, трудолюбив, не пил, не курил. Женившись, построил дом, вырастил троих достойных детей. Жена была учительницей, более сорока лет проработала в сельской школе. Зиганша по состоянию здоровья был занят на разных работах, возглавлял бригаду, добывающую камни. Из них строили на селе корпуса ферм, другие здания. Никогда он не сидел сложа руки: вел хозяйство, держал скот, пчел. Однажды заводу «Автонормаль» сдал 13 ц меда, который использовался в качестве презента, когда ездили заключать различные договоры. За свою жизнь купил три мотоцикла, пять автомобилей, пусть не новые, с рук… и дарил их своим детям. С женой прожили в ладу почти семьдесят лет, но она ушла на вечный покой, оставив мужа одного. Сегодня дети рядом, все с семьями живут в Белебее, с любовью ухаживают за отцом.

Зиганша Харисович еще бодр, энергичен, по-прежнему в курсе не только семейных дел своих детей, но и мировых событий. Ветеран благодарит каждый прожитый день и живет в надежде встретить 70-летний юбилей Победы.

Зульфия Гарифуллина
Фото из семейного альбома Мухаметшиных и автора