Имя этого человека широко известно далеко за пределами Белебеевского района. Участник Великой Отечественной войны Владимир Антонович Болелый почти четверть века возглавлял Белебеевское управление буровых работ, одно из лучших подразделений объединения «Башнефть». Много он сделал и для становления, укрепления ветеранского движения, возглавляя свыше десяти лет ветеранскую организацию г. Белебея и Белебеевского района.

Предлагаем вниманию читателей отрывки из автобиографической книги «Я на судьбу не в обиде», в которой Владимир Антонович рассказывает и о фронтовом периоде своей жизни.

На фронт – со студенческой скамьи

«В армию я попал со второй «попытки». Первая завершилась начальной военной подготовкой в Алкинском военном лагере. По результатам очередной медкомиссии по состоянию здоровья (зрения) меня признали негодным к военной службе. Ну, а второй призыв в солдаты пришелся на март-апрель 1943 года. Подняли, так сказать, прямо со студенческой скамьи. В военкомате в ходе очередной перерегистрации призывников потеряли мою справку об освобождении от военной службы. В связи с этим я должен был пройти медкомиссию, но вместо нее мне вручили повестку – давай, парень, на службу!

Карантин, то есть школу молодого бойца, проходил в Уфе. Правда, обучение это сводилось, в основном, к выполнению обязанностей подсобного рабочего на спичечной фабрике. После завершения этой «школы» в начале мая нас направили в Ленинградское военное училище связи, эвакуированное к тому времени в г. Уральск. Но тут меня ожидал неожиданный поворот в судьбе. Не прошло полутора-двух месяцев с начала учебы, как вышел приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина об упразднении института политработников в отдельных воинских частях и направлении их на переподготовку. Вскоре высвобожденные с политработы офицеры стали прибывать и в наше училище.

Безусловно, в большинстве своем это были воины, прошедшие огонь и воду, награжденные боевыми орденами и медалями. Да и вели они себя по отношению к нам, курсантам свежего призыва, не знакомым с запахом пороха, с подчеркнутым высокомерием. Наплыв политработников был настолько велик, что нам было предложено два варианта на выбор. Желающие стать кадровым офицером продолжают учебу в данном училище. Те, кого эта профессия не привлекает, будут направлены в Горьковское военное училище радиотелеграфистов. Поскольку я уже был студентом нефтяного института и свое будущее связывал с нефтяной промышленностью, я выбрал второй вариант. За пять месяцев учебы в Горьковском училище я в совершенстве овладел навыками радиотелеграфиста, включая азбуку Морзе. После успешной сдачи экзаменов был направлен на службу в специальную роту связи штурмового авиационного корпуса 1-го Украинского фронта.

Успех боя решает связь

В этой части я прослужил до самой Победы. В чем заключались обязанности радиосвязиста авиационного полка? Как известно, подготовка и осуществление любой военной операции требует от частей и их командования не только мужества и выдержки, но и четких, согласованных действий всех подразделений. К штурмовой авиации это имеет особое отношение. Тут на счету каждая минута, важен каждый маневр, осуществляемый в воздухе. Правильный выход на цель, точность ударов и своевременный уход из зоны атаки – все эти составные части успеха боевой операции во многом обусловлены четкой и оперативной работой радиосвязи. Даже небольшая ошибка в общении между командным пунктом и участвующими в операции штурмовиками может привести к серьезным ошибкам в их действиях и даже к провалу задания. Что касалось, в частности, моей службы, то она, в отличие от полевых связистов или же операторов, занятых на коммутаторе, имела свои особенности.

В авиации радиосвязь осуществляется радистами двух специальностей. Скажем, радист-стрелок, являющийся членом экипажа, не только поддерживал связь с базой, но и в воздушном бою вел стрельбу из пушки по вражеским самолетам. Если пилоты имели хотя бы минимум защиты от пули – бронированные спинки кресел, то позиция радистов была самой уязвимой, им приходилось воевать, по сути, в «открытую», поэтому нередко смерть настигала их в небе. Мне же довелось заниматься обеспечением боевых действий авиации с земли. Аппаратура, по тем меркам, у нас была вполне современной и устанавливалась на машинах высокой проходимости зарубежного производства. И этот передвижной узел связи находился при командире авиакорпуса, который имел постоянное радиосообщение со штабами пехотных, танковых и артиллерийских соединений. Так определялись и уточнялись схемы и детали их взаимодействия с авиацией. При необходимости приказ командира корпуса тут же передавался на место базирования штурмовиков, готовых в любую минуту вылететь для выполнения боевого задания.

Важная деталь: команды на аэродром передавались, как правило, шифровкой. В ней в цифрах обозначались координаты действия (номер квадрата), а единственной буквой (скажем, квадрат 54 «д» или квадрат 54 «б») указывалось, над какой именно точкой должны «работать» штурмовики. Надо учесть, что тогда мы пользовались азбукой Морзе, в которой, как известно, каждая точка имеет свой смысл и значение. Ошибка даже в одной точке могла обернуться непредсказуемыми последствиями и даже провалом планируемой боевой операции.

В начале своей службы я чуть было не допустил подобного инцидента. Дело было так. Получив радиограмму с передовой, я тут же передал ее по телефону в шифровальный отдел штаба. В сообщении заключались данные для последующего авиаштурма вражеских позиций. То ли в силу своей неопытности, то ли изза высокого нервного напряжения, при приеме радиограммы я допустил, казалось бы, небольшую ошибку: указал заданный квадрат по азбуке Морзе буквой «д» – одним тире и двумя точками вместо буквы «б» – одного тире и трех точек. К счастью, ошибка в сообщении привлекла внимание специалиста шифровального отдела, располагающего всеми оперативными данными с мест боевых действий, поэтому он решил проверить достоверность полученной информации и позвонил мне. В свою очередь, я вышел на связь с радистом на передовой и попросил повторить текст. Вот тут-то обнаружилась ошибка. Признаюсь, меня в тот миг будто окатили ледяной водой. Ведь по моей ошибке наши штурмовики могли нанести удар по позициям своих же частей!

С трудом преодолев волнение, звоню в шифровальный отдел и сообщаю, что действительно была допущена ошибка. В ответ слышу: согласно переданным вами данным мы уже отправили группу самолетов для выполнения задания. В голосе офицера звучало и сожаление по случившемуся, и осуждение моей оплошности. После этих слов я буквально замер в оцепенении. Что я наделал! Спустя несколько секунд тишины в телефонной трубке послышалось: «Ладно, успокойтесь, вашу ошибку мы сами исправили, уточнив данные через штаб корпуса, впредь будьте внимательнее…»

Этот случай послужил мне уроком на всю жизнь. А уж насчет аккуратности, скрупулезности и внимательности на службе и говорить не приходится. До окончания войны я выполнял свои обязанности без единого замечания. Наоборот, в моем послужном списке были одни благодарности и другие поощрения. А насчет возможных последствий из-за ошибки в сообщениях наземного радиста поясню, что за выполнением команды по авиаштурму действовал тройной контроль. К тому же, ведущий авиазвена до начала реализации боевого задания, как правило, связывался с командующим корпусом и получал от него дополнительное подтверждение сообщений на последующие действия.

Боевое крещение

Для меня выполнение первого боевого задания совпало с освобождением г. Львова, овладением г. Сандомиром и захватом плацдарма на западном берегу Вислы. Эта битва вошла в историю Великой Отечественной войны как Львовско-Сандомирская операция. О ней легендарный военачальник, маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» пишет так: «Нельзя не отметить исключительную смелость, инициативу и хорошую слаженность взаимодействия всех родов войск 1-го Украинского фронта при форсировании такой сложной и многоводной реки, как Висла.

Немецкое командование, израсходовав свои резервы в Белорусской операции, а затем в Львовско-Сандомирской, не смогло во время форсирования Вислы оказать 1-му Украинскому фронту надлежащего сопротивления». Далее маршал приводит такие данные: в ходе наступления на Львовско-Сандомирском направлении было разгромлено более 30 тысяч дивизий противника. Таким образом, Красная Армия укрепилась на западном берегу Вислы и была готова к выполнению освободительной миссии в Польше и к разгрому фашистов на территории Германии.

Встреча с отцом

Мои солдатские будни, полные нервного и физического напряжения, не обошлись без событий, оставивших в душе теплые воспоминания. Они, конечно, связаны с друзьями-сослуживцами. Много полезного черпал для себя на занятиях политической учебы, боевой подготовки. Настоящим праздником становились минуты, когда получал письма из дома. А вот в Польше, при подготовке к форсированию Вислы, я совершенно неожиданно встретился с отцом. В звании лейтенанта он тогда воевал в составе части, которая, оказалось, находилась по соседству с нашей. Не передать словами, как я обрадовался встрече с ним! Командование части в порядке исключения разрешило мне провести ночь с отцом. Устроились мы на квартире у польской семьи. Хозяйка дома, узнав о необычной встрече, приготовила праздничный ужин из своих скудных запасов. Ночь пролетела, как одно мгновение. Вспоминали свой Ишимбай, маму, сестер и словно побывали дома.