СТАЛИНСКИЕ репрессии, начавшиеся в 1937 году, не щадили ни взрослых, ни детей. Не обошли они и мою семью: отец был расстрелян, мама отсидела пять лет в лагерях, братьев - 11 и 13 лет - отправили в детские дома. Я воспитывалась у родителей отца в Тузлукуше.

Мне было семь лет, когда началась война. Помню, сидим мы с бабушкой на лавочке, а со стороны сель¬совета, торопясь, идет Гамбар абзый. Приблизившись, говорит взволнованным голосом: «Хатираттай, война началась!» Помню, как провожали на фронт десяти¬классников, а вскоре и похоронки стали приходить.

Деревенские женщины терпеливо несли на плечах тяжелое бремя невзгод и лишений. Молодые вдовы - Сания апа Каримова, Назия апа Тухватуллина, Фариха апа Галимова, Савия апа Ягудина и др. - отдали войне лучшие годы своей жизни. Здоровых мужчин было мало, поэтому всю работу выполняли женщины: сеяли, коси¬ли, рубили лес. Особенно тяжело было многодетным семьям. Матери - с утра до ночи на работе. Дети сами заботились о себе - собирали гнилую картошку, ягоды, травы. Тяжело жилось семье Газизовых, Амирзяновых, моей Марьям апа. Но люди в деревне были удивительно терпеливы, трудились, надеясь на лучшее, ждали своих близких с фронта. Дети во всем помогали взрослым. Я не помню, чтобы кто-то ослушался родителей, грубил, хулиганил.

Из Кишинева к нам в деревню вернулась Зайнаб апа - их эвакуировали вместе с сыном Ренатом перед са¬мым началом боевых действий. А потом дедушка привез Савию any и ее двухлетнюю дочь Лиру, они жили в Благоварском районе. Их мужья были на фронте. «Умирать - так вместе», - объяснил свой поступок дед. В 1942 году вернулась и моя мама.

В маленьком доме мы жили большой, дружной се¬мьей. Всем нашлась работа. Дедушка работал в кол¬хозе, тети - в школе, мама возила из Белебея почту. Колхоз ей выделил 10 соток земли. Обрабатывали ее все вместе, сажали картошку, сеяли просо. Это тоже поддерживало нашу семью.

Так жили все. Вот строчки письма моей одноклассни¬цы Динары Кадыровой.

«Мой отец, Хабир Рахимович Кадыров, был директо¬ром Тузлукушевской школы. Ушел на фронт с первых дней войны. Мама осталась с тремя детьми, я, старшая, хожу в первый класс. Нас попросили освободить школь¬ную квартиру. Мы стали жить в старом, нежилом доме, где раньше валяли валенки. Запах и грязь, впитавшуюся за долгие годы, мы так и не смогли победить - перееха¬ли в ветхий дом на окраине села. Купить его смогли на деньги, которые мама случайно нашла в кармане папи¬ного костюма.

До школы было далеко. Мы ходили вместе с мамой, которая работала учителем в начальных классах. Пита¬лись, как все, - трава, овощи с огорода да гнилая кар¬тошка. Отец писал с фронта регулярно. Мы знали, что он освобождал Харьков, Киев, Воронеж, Курск, Польшу. Он погиб, не дойдя до Берлина около 500 километров».

Сразу после возвращения из лагеря мама начала ис¬кать моих братьев. Оказалось, старший, Шамиль, окон¬чил в Уфе пехотное училище, и в звании лейтенанта был призван в действующую армию. Командовал стрелко¬вым взводом, получил три ранения. За боевые заслуги был награжден орденами Отечественной войны II сте¬пени и Красной Звезды. Младший сын Рид вернулся в деревню, работал в колхозе, в 1943 году был призван в армию.

Война коснулась не только внуков бабушки, но и сы¬новей, зятьев. Мой дядя Хаким Ягудин, младший сын 'бабушки, ушел на фронт осенью 1941 года, прошел всю войну, не один раз был ранен. После победы в звании подполковника продолжил службу в Куйбышевском об¬ластном военкомате.

В годы войны в нашей средней школе учились дети со всех соседних деревень. Здесь все оставалось так, как в мирное время: утром - обязательная зарядка во дворе школы, потом - уроки и внешкольные мероприятия. Очень хорошо работало ученическое самоуправ¬ление. Самыми активными членами пионерской и ком¬сомольской организаций были Салима Мустакимова, Аклима Ягудина, Зубарзат Галимова, Зайнаб Идиятуллина. Старшие шефствовали над младшими. В школе работал трудовой лагерь, мы регулярно ходили на ра¬боту на колхозное поле.

Я не перестаю удивляться тому, насколько сильными духом были наши учителя! Шла война, они так же по¬лучали плохие вести с фронта, так же голодали, пере¬живали, но никогда не показывали нам своих чувств. Наоборот, считали своим долгом помочь, поддержать нас, всегда относились доброжелательно. В кино в клуб мы ходили только с учителями - они объясняли нам, о чем говорят герои, ведь фильмы были на русском язы¬ке, который в деревне мало кто знал. Вместе с нами они выходили на уборку картофеля, гороха и работали, показывая пример трудолюбия, ответственности, па¬триотизма. У них мы учились добру и толерантности. Может, поэтому Тузлукушевская школа воспитала много хороших людей, ставших известными, успешными, при¬несшими пользу Отечеству. А они, в свою очередь, про¬славили ее, родную школу, давшую так много знаний и умений, несмотря на военное лихолетье.

После войны мы переехали в Белебей. Это было тоже непростое время: голод, холод, незнание русского языка. Но это было уже другое время, время, когда не было войны.

Эра Мухаметшина